К центру Антарктиды

На станции все готовятся к проводам санно-гусе­ничного поезда. Семнадцать его участников: механики-водители, геодезисты, геофизики, географы, радист, а также врач, он же повар по совместительству, построи­лись около машин. Вся Молодежная собралась во­круг. Мы смотрели на наших товарищей, которым пред­стояло пройти через самые суровые районы континента, пересечь последнее большое «белое пятно» на карте Антарктиды. Все оживленно переговаривались, шутили, и никто не подавал вида, что сомневается в триумфаль­ном исходе этого путешествия. Я никогда не участвовал в таких походах, но по рассказам очевидцев знал, как порой тяжело дается каждый километр пути по Цен­тральной Антарктиде. Недаром сложилась антарктиче­ская поговорка: «Кто в походе не бывал, тот Антаркти­ды не видал». «Не видал» относится прежде всего к трудностям, неудобствам и лишениям, которые испыты­вают полярники в пути. Видеть же, в прямом смысле этого слова, походнику приходится мало. Кругозор огра­ничен тесным, замкнутым миром внутри машины на пе­реходах или крохотным пятачком снежной пустыни на остановках.

Медленно, порой со скоростью пешехода, движется поезд по великой снежной пустыне, взрывая гулом дви­гателей вековое безмолвие. Я видел, как выглядит это с самолета: вездеходы с гружеными санями на прице­пах, похожие на диковинных насекомых (что-то среднее между жуком и гусеницей) вытянулись в одну линию друг за другом. Только след - колея - позади выдает их движение по безбрежной равнине.

Сверху все выглядит миниатюрно, мелких неровно­стей, многочисленных заструг и надувов, разнообразных «снежных ухабов» не видно. Зато с борта самолета обычно хорошо заметны трещины - основная опас­ность, подстерегающая исследователей в походах. С воз­духа трещины выглядят безобидно, как будто кто-то легко, без нажима разрисовал ледяную поверхность. Длинные, изящно изогнутые линии идут либо парал­лельно друг другу, либо пересекаются, образуя густую сетку. Не дай бог попасть в эту сеть вездеходу. Ведь с земли забитые снегом трещины неприметны даже в хо­рошую погоду, а когда метет поземка, то и говорить не­чего. Нередко водители, сбившись с курса, спохватыва­лись, только когда начинали проваливаться. Порой это заканчивалось трагически. Вот почему двигаться по не­хоженым местам без предварительной авиаразведки в Антарктиде весьма рискованно.

Сейчас походы в центральные районы ледяного кон­тинента стали привычным делом. «Харьковчанки» побы­вали уже на трех полюсах Антарктиды: геомагнитном полюсе, Полюсе недоступности и географическом полюсе, в гостях у полярников американской станции Амун­дсен - Скотт. Так что опыт санно-гусеничных перехо­дов у САЭ накоплен немалый. И все же каждый раз перед стартом нового похода возникают свои трудности, и все испытывают волнение. Ведь предстоит не только «покорить» новые районы, пересечь, не застряв, высоко­горную ледяную пустыню, хотя одно это далеко не про­сто. Главная задача - выполнить комплексные исследования неизведанных районов. Поход должен оставить за собой не только след от гусениц. Вдоль трассы дви­жения машин должна протянуться цепь, составленная из ценнейших научных результатов. Геодезисты нанесут на карту точные высоты поверхности. Геофизики дадут цифры мощностей льда, нарисуют профиль подледного ложа; географы сообщат разнообразные сведения о климате и оледенении. Эти задачи невозможно выпол­нить без современной научной аппаратуры. Штурман похода и геодезисты вооружены гиро- и астрокомпаса­ми, свето- и радиодальномерами; геофизики - сейсмо- и радиолокационной станциями, приборами для определения составляющих магнитного поля и силы тяжести. Кроме всего прочего, для геофизиков и географов не­обходим буровой станок.

По широте стоящих задач поход во внутриконтинентальные районы Антарктиды не уступает размаху круп­ной комплексной экспедиции. С той лишь разницей, что жизнь и работа его научного коллектива протекает на гусеницах, а количество участников жестко лимитирует­ся недостатком жизненного пространства. Вот почему каждый человек здесь должен быть, что называется, семи пядей во лбу и уметь совмещать сразу несколько специальностей.

Перед тем как выйти на старт, участникам похода пришлось решить уйму всяких проблем. Кроме пробле­мы жилья, которая в подобных случаях всегда стоит остро, решались проблемы установки и размещения на­учного оборудования, подготовки продовольствия, ведь на высоте с приготовлением пищи непременно возник­нут трудности. Но самой важной была проблема обеспечения горючим. Чем больше его удастся взять сейчас, тем большую автономность приобретает поезд. Ведь по­том, когда он будет в центре Антарктиды, снабжать его горючим с помощью самолетов будет исключительно трудно. Но запастись соляром на весь переход тоже никак не удастся. Вездеходы и так перегружены. Вес сна­ряжения вместе с санями значительно превысил сто тонн. Если к этому прибавить вес самих машин, то цифра удвоится. Сможет ли поезд «поднять» такой вес от берега моря в центр Антарктиды на почти четырех­километровую высоту? На этот вопрос мог бы ответить, пожалуй, только наш Миша, но он против обыкновения безмолвствовал.

Конечно, «Харьковчанки», уже не раз испытанные в антарктических баталиях, вселяли уверенность в успех. Ярко-рыжие, опоясанные голубой полосой, с крупными цифрами 22 и 23 по бортам, они выглядели внушитель­но. Тягач АТТ-15 на их фоне терялся. Правда, при­цепленный к нему балок с камбузом в известной мере восстанавливал равновесие. Стены балка были живописно разрисованы. На одном его боку арктический мед­ведь приветствовал антарктического пингвина, на дру­гом - чему-то радовалась пухлая физиономия в по­варском колпаке.

Было ли чему радоваться? Волнение за товарищей не покидало нас. Выдержат ли новое испытание эти уже видавшие виды машины? Будет ли выполнена научная программа? Когда мы снова встретимся? Ведь в конце пути вездеходам предстоит пересечь горный район Зем­ли Королевы Мод, изобилующий опасными трещинами. Удастся ли? За это никто не мог поручиться.

Наш отряд скоро начнет исследования в горах Зем­ли Королевы Мод, и нам надлежит разведать трассу, по которой вездеходы смогут спуститься с высот Цен­тральной Антарктиды к берегу на станцию Новолаза­ревскую. Главный геолог уже поручил мне подгото­вить соображения на этот счет. Мне, потому что не­сколько лет назад я уже работал в этом районе, зани­мался дешифрированием аэрофотоснимков и составле­нием карт. Если все пойдет по плану и проход в горах удастся найти, то через два с половиной месяца здесь пройдет поезд. Но до этого еще так далеко. Путеше­ствие только начинается.

Наступила минута прощания. Мы жали руки товарищам. Руководитель похода, высокий пожилой уже че­ловек, не раз зимовавший и в Арктике и в Антарктиде, сказал, как полагается, несколько слов. Кто-то пальнул вверх из ракетницы. Взревели моторы, дернулись гусеницы. И в этот самый момент, как назло, у АТТ-15 отвалился каток. Его стали спешно заменять. Торжественный старт был сорван. Только спустя несколько часов, уже за полночь, в красных лучах полярного солн­ца поезд окончательно покинул Молодежную. «Харь­ковчанки», сотрясая воздух ревом двигателей, мощно и уверенно поползли вверх на ледниковый купол. АТТ-15, сконфуженно припадая на одну сторону, слов­но прихрамывая, засеменил вслед, стараясь не отстать. «Этот не жилец», - нарушил наконец молчание Миша. И, как показали дальнейшие события, оказался прав. Поход ушел, и на Молодежной стало семнадцатью меньше. Повару Михалычу легче, а многим грустно - товарищей проводили. Но грустить некогда, два часа ночи, а завтра снова чуть свет вставать. День промельк­нул - опомниться не успели.