У берегов и на дне полярных морей

У побережий смыкаются два совершенно разных сообщества - наземное и морское. Такое соединение пограничных сообществ называется экотоном. Приморский экотон изобилует самыми разнообразными живыми существами, так как обладает одновременно некоторыми особенностями моря, некоторыми - суши и некоторыми - присущими только ему одному. Многие его обитатели, как растения, так и животные, попали сюда из моря или с суши, но среди адаптировавшихся здесь видов есть также много таких, которые больше нигде не живут. Протяженность прибрежного экотона и распространение населяющих его организмов никоим образом не ограничиваются узкой полосой побережья. Прибрежные воды питаются бесчисленными пресноводными источниками, а морские птицы, гнездящиеся на берегу, в поисках корма улетают в море на сотни метров от берега. Таким образом, влияние суши распространяется далеко в океан. Но и в обратном направлении воздействие береговой зоны достигает тех мест, куда ветер доносит брызги морского прибоя, создавая тем самым на суше условия морской среды.

В полярных районах прибрежные зоны, и морские, и наземные, отличаются таким же разнообразием условий, что и повсюду на Земле. Песчаные берега и высокие скалы перемежаются отмелями, заливами, бухтами. То и дело попадаются гряды морских трав и бурых водорослей, каменистое дно уступает место песчаному, а оно в свою очередь - илистому. Прибрежная зона (шельф) - самая продуктивная на нашей планете, может быть именно потому, что она является экотоном. Ее используют многие рыбы - сельдь, полярная тресочка, лосось, голец. Еще богаче представлены птицы: нигде на Земле они не гнездятся в таких количествах.

Берега под натиском льда

В большинстве полярных районов морские и ледниковые льды трутся о берега и разрушают их, ломая при этом и вырывая из субстрата мелководные живые организмы: морские травы, бурые водоросли, усоногих раков. Ледники вырабатывают фьорды и разрушают береговую линию. Морской лед образует гряды торосов, на мелководье перепахивает дно. У побережья дно моря часто покрывают кристаллы льда - донный лед, образующийся также и на нижней поверхности морского льда. Масса таких кристаллов, отрываемая ото дна и увлекаемая течением, поднимается вверх, ко льду, и уносит с собой, особенно в Антарктике, множество животных. Удивительно, как в таких трудных условиях что-нибудь живое вообще может выжить.

И тем не менее выживает, так как лед не всюду действует с одинаковой разрушительной силой и даже оказывает некое благотворное влияние, поскольку смягчает действие волн, ударяющихся о свободный ото льда берег. Приливо-отливные флуктуации полярных морей, и вообще-то слабые, еще более сдерживаются морским льдом. В результате лед не уничтожает совсем жизнь на мелководье, а заставляет ее распределяться зонами. Иными словами, живые организмы приспосабливаются к различным условиям, которые создает действие многих сил на береговой склон по мере его погружения. Там, где натиск льда особенно силен, усоногие раки не поселяются: они ведь не в состоянии двигаться. Но вот антарктическое морское блюдечко Patinigera в летние сезоны, когда весь лед стаивает, перемещается в верхние слои воды и питается там водорослями, а зимой опускается под лед. Блюдечко избегает травм от столкновений со льдом и замерзания благодаря покрывающей его слизи, которая содержит своего рода антифриз, не дающий льду проникать в ткани. Брюхоногие моллюски литторины (Littorina), встречающиеся и на севере умеренной полосы, и в арктических районах, также способны передвигаться, чтобы избежать льда, но, кроме того, выдерживают температуру -15 °С. Они адаптировались к холоду благодаря обезвоживанию, препятствующему образованию в клетках их тела смертоносных кристаллов льда. Из растений в осушных зонах берегов в изобилии развиваются диатомовые и нитчатые зеленые водоросли, но только летом, в отсутствие льда. Им приходится выдерживать недостаток влаги, холод, интенсивную солнечную радиацию. В спокойных бухтах Арктики, где льды не трутся о берег, встречаются настоящие заросли морской травы (Zostera marina). Она переживает темную зиму под слоем льда. Невиданные заросли морской травы раскинулись на юге Берингова моря в бухте Изембек. Но, может быть, самое удивительное растение - антарктический корковый лишайник (Verrucaria serpuloids). Он единственный из лишайников растет исключительно в море.

Морские водоросли окрашены в зеленый, красный, бурый цвета, имеют форму нити, пластинки, лезвия или листа салата-латука. Длина их колеблется от 1 см до 100 м. Полярные виды редко вырастают больше чем на полметра (Длина бурой водоросли Macrocystis достигает более 90 м при огромной биомассе. - Прим. ред.). Они держатся на камнях и скалах с помощью прикрепляющей части (ризоидов, подошвы), но лишены корней. Водоросли очень чувствительны к трению о лед, но несколько их видов все же встречаются в прибрежной зоне, подвергающейся разрушительному воздействию льдов. От водорослей прямо или косвенно зависят целые сообщества рыб и беспозвоночных - так на суше жизнь птиц и млекопитающих связана с лесами. В Антарктике самые обширные заросли водорослей находятся вблизи Антарктического полуострова, но их немало и в западной части моря Росса, и даже далеко на юге, в постоянно забитом льдами заливе Мак-Мердо. В Антарктике на распределение водорослей влияют помимо льдов три фактора: широта местности, наличие необходимого субстрата и глубина воды. В общем с продвижением на юг количество видов уменьшается. В Южном океане известно около 350 видов морских водорослей - причем многие растут только здесь, - и свыше половины из них встречаются исключительно на участках, которым могут угрожать льды, на глубине не более 10м; около 20 процентов растут в более глубоких водах; 10 процентов - только на глубине от 10 до 37 м, а 23 вида предпочитают глубину более 37 м, где света крайне мало. Среди них - красная водоросль Balia callitricha, вытянутая в 15 = сантиметровую нить, которая не может существовать при интенсивном освещении. Предельная глубина, на которой произрастают водоросли, - 668 м (Трудно сказать, на каких данных основываются здесь авторы, но, по мнению крупнейшего советского альголога А. Д. Зиновой ("Атлас Антарктики", т. II, 1969), водоросли, встречающиеся на глубине свыше 100 м, принесены сюда с меньших глубин. - Прим. ред.) , что для растений, существующих за счет фотосинтеза, поразительно, даже если они живут в прозрачных водах Южного океана.

В Арктике крупных водорослей меньше (большинство их переселились сюда из умеренных морей). Причин для этого несколько: морской лед, отсутствие твердого субстрата, к которому могли бы прикрепляться водоросли, большая замутненность воды из-за того, что в Северный Ледовитый океан реки выносят больше наносов, чем в Южный. В высоких широтах Арктики встречается большая коричневая водоросль Laminaria solidungula. Быстрее всего она растет весной, под толстым слоем льда. Ее развитие зависит от наличия азота и не связано с уровнем освещенности.

На дне морском

Дно моря имеет много общего с наземными средами. Донные отложения во многом походят на почву и составляют субстрат, в который зарываются животные и пускают корни растения, например морские травы. Подобно почве, морские отложения содержат питательные вещества, и бентические животные потребляют их точно так же, как земляные черви - органический материал, содержащийся в почве. Многие обитатели дна, например большинство устриц, (в том числе, двустворчатые моллюски), усоногие раки, асцидии, используют субстрат лишь для прикрепления к нему, питаются же они исключительно планктоном, который выцеживают из воды. Но есть и такие, которые кормятся частицами детрита, приносимыми течением или находящимися на дне, например почти все креветки.

Арктические донные животные заселяют в основном огромный континентальный шельф. На тех его участках, где слабо ощущается волнение и преобладает илистое дно, широко распространены черви, моллюски и мелкие ракообразные. Там же, где действие волн сильнее, а дно покрыто камнями или гравием, господствуют водоросли и губки. В таких местах количество и разнообразие видов порою ничтожно мало, но биомасса их может достигать весьма внушительных величин (об этом говорилось в главе второй). Чем дальше на север Арктики, тем меньше становится зависимость видов животных от диатомей - слишком уж короток вегетационный период, - и тем больше вклад в их питание детрита и мелких живых организмов, которых приносят в море ручьи и реки. И наоборот, чем дальше от полюса, тем больше распространены фильтраторы. По сути дела, те виды моллюсков, которые обычно питаются планктоном, отфильтровывая его из воды, в высоких полярных широтах становятся потребителями детрита.

В Южном океане донные животные представлены большим многообразием, чем в арктических и субарктических водах. Благодаря обилию питательного вещества плотность поселения животных в восточной части залива Мак-Мердо почти не имеет равной себе на земном шаре. Но высокая плотность поселения и видовое разнообразие еще не означают, что продукция их так же велика. Напротив, в заливе Мак-Мердо она незначительна, так как в этих морях ежегодный период продуктивности фитопланктона очень короткий. Но "урожай на корню" донных организмов велик и разнообразен, по количеству животных он почти в два раза больше, чем в некоторых заливах умеренных широт, а биомасса раз в десять богаче, чем на отдельных участках морского дна близ Бермудских островов. Большинство беспозвоночных Антарктики откладывают небольшое количество крупных яиц с желтком, из которых, минуя промежуточную планктонную стадию, обычную для более тепловодных видов, вылупляются зарывающиеся в донный ил личинки. Некоторые организмы растут чрезвычайно медленно.Это не мешает губкам достигать иногда огромных размеров, наподобие корзиночных губок тропиков, на которые спокойно усаживается человек. За десять лет наблюдений над губками нам не удалось обнаружить изменений в их размерах. Об их возрасте можно только строить предположения, но скорее всего он измеряется веками. Если говорить строго о биомассе, то наиболее изобильной и преобладающей формой жизни в заливе Мак-Мердо являются губки. Одна из них, Mycale, в принципе могла бы быть доминирующим видом сообщества, так как разрастается выше всех прикрепленных беспозвоночных и вытесняет их. Она развивается быстро, отсутствие жизненного пространства для нее не помеха. И все же она встречается сравнительно редко. Причина этого, по-видимому, в том, что ею питаются два вида морских звезд: Perknester и Acodontaster, а также голожаберный моллюск Ansfrodoris. Губка обороняется, выделяя слизь, но эта защита не вполне эффективна, хищников она отпугивает далеко не всегда. Так почему она еще не исчезла? Возможно, потому, что другая морская звезда, Odontaster, тоже хищник, но помельче, в поисках детрита уничтожает молодь и личинок хищных морских звезд и голожаберного моллюска. Эта пищевая сеть, очевидно, поддерживает равновесие всей системы. В случае загрязнения может возобладать Odontaster, которая сократит численность Perknester и Acodontaster. Тогда в биомассе на главенствующее место выдвинется Mycale.

Морские млекопитающие побережья

Калан (Enhydra lutris) и несколько видов морских котиков - вообще-то уроженцы северных окраин умеренных вод или низких широт полярных морей. Тем не менее они встречаются и в других районах полярных морей, как говорилось в главе первой, хотя и не приспособились к ним в такой мере, как настоящие тюлени или моржи, о которых речь пойдет ниже. Каланы и морские котики используют многие из тех пищевых ресурсов, которыми кормятся также полярные тюлени, киты, пингвины, и имеют присущие только им одним замечательные адаптационные механизмы, помогающие переносить холод. Калан - самый крупный представитель семейства куньих, он даже больше росомахи. Более всего он распространен на северном побережье Тихого океана вплоть до Алеутских островов, находящихся на южной окраине Берингова моря.

Северный морской котик (Callorhinus ursinus) мигрирует на острова Прибылова и Командорские острова на краю континентального шельфа в Беринговом море, где свыше миллиона котиков питаются минтаем и другой рыбой. Южные морские котики в основном не принадлежат к фауне полярных районов, но представители одного вида - кергеленского котика (Arctocephalus gazella) собираются на субантарктических островах, далеко на юг от антарктической конвергенции, где размножаются и питаются крилем.

Численность этих животных, покрытых мехом, резко сократилась в XIX и начале XX вв. Больше всех пострадал калан - его уже считали вымершим, но в конце двадцатых годов нашего века он был найден снова. В настоящее время эти животные защищены международными соглашениями. Все они обитают на берегу, хотя морские котики значительную часть года проводят в море. Каланы облюбовывают для своих лежбищ скалистые берега, часто покрытые обильными зарослями бурых водорослей. Калан редко выходит на берег, несмотря на то что легко передвигается по земле. Взрослые самцы занимают и метят территории на приморских пляжах и яростно защищают свои владения и находящихся в их пределах самок от других самцов. Каланы и котики обладают не волосяным покровом, а настоящим мехом, зато их жировая прослойка тоньше, чем у других морских млекопитающих. "Мех" представляет собой толстую шубу из подшерстка, покрытую более длинными остьми. На одном квадратном сантиметре шкуры калана остьев больше, чем волос у человека на всей голове, да и морской котик в этом отношении ненамного отстает от него. Мех настолько густ, что шкура под ним не намокает. Когда котики входят в воду, ости и подшерсток загибаются назад, находящийся в них воздух задерживается и образует изоляционный слой, защищающий тело котика от холода. Такая воздушная подушка легко сжимается и на больших глубинах становится бесполезной, поэтому каланы и морские котики редко опускаются под воду глубже чем на 30 м, хотя на короткое время способны нырять и на большую глубину. Но вот беда - мех должен быть чистым, иначе он сваливается и животное теряет холодоустойчивость. Загрязнение воды нефтью, например, составляет серьезную опасность для котиков. Недаром они непрестано чистят свою шубку.

Калан питается тем, что находит на дне, и отнюдь не страдает отсутствием аппетита: его ежедневный рацион достигает одной четверти веса его тела. Дело в том, что холод частично компенсируется повышенной теплоотдачей в ходе метаболического процесса, а это повышает аппетит. Каланы поедают двустворчатых моллюсков, морских звезд и других беспозвочных. Морские звезды питаются бурыми водорослями, а заросли бурых водорослей служат местообитанием для многих видов живых существ. Каланы сокращают численность морских звезд и тем способствуют сохранению густых зарослей бурых водорослей. При отсутствии каланов число морских звезд резко увеличивается, заросли же бурых водорослей заметно редеют, а вслед за ними оскудевают и сообщества населяющих их животных. Виды, которые столь решительно влияют на свое сообщество, называются замковыми - по наименованию верхнего камня в арке, не дающего ей развалиться. Наконец, в полярные районы мигрируют из своих родных мест в умеренном климате несколько видов настоящих тюленей. Наиболее замечательный из них - южный морской слон (Mirounga leonina), размножающийся на тех же субантарктических островах Южной Атлантики, что и южные морские котики с пингвинами. На суше этот самый крупный из тюленей чувствует себя неуклюжим. Что же касается его жизни в море, то о ней известно очень мало. Вероятно, он опускается на большие глубины и питается там кальмарами и различными рыбами. Самцы весят до 1800 кг при длине свыше 6 м, выделяются длинным свисающим носом. Самки почти в два раза меньше, вес их - около 460 кг. Подобно морским котикам, они размножаются на берегу, причем один самец спаривается с десятью и более самками. Северные берега и прибрежные воды служат пристанищем для еще нескольких видов тюленей, в частности для обыкновенного тюленя (Phoca vitulina) и серого, или длинномордого, тюленя (Halichoerus grypus).По образу жизни они мало чем отличаются от своих близких родственников, предпочитающих суше лед (о них пойдет речь в следующей главе), разве что размножаются и отдыхают на взморье, а не на морском льду. Да и вылазки в море предпринимают намного реже.

Наземные и морские птицы

Из всех животных полярных областей наибольшее внимание привлекают к себе птицы, населяющие сушу и моря. Одни, альбатросы и их родственники - буревестники и китовые птицы (Prion),- обитают только в океане. Другие признают и море и сушу, к ним принадлежат бакланы, чайки, моевки, крачки, чистиковые, кайры, буревестники (Puffinus) и чистики. Третьи птицы строго наземные, это песочники и их родичи, и в их числе обыкновенная белая ржанка (Chionis alba).Пингвинов, антарктических и субантарктических, целых семь видов, и только два, пингвины Адели и императорские, никогда не изменяют материку. Остальные пять видов - пингвины королевские, антарктические, субантарктические, златовласые и большехохлые - живут на море или на берегах Антарктиды. В поведении, морфологии и физиологии морских и береговых птиц выработалось много таких черт, которые дают им возможность преодолевать трудности полярной среды и пользоваться благами моря, в то время как птенцов они растят на суше. Распределение этих птиц зависит прежде всего от наличия пищи и мест для гнездования. Большинство береговых и морских птиц гнездятся на островах и скалах. Буревестникам нужна земля, чтобы они могли устроить себе норы. Кайры, чистики, моевки почти всегда ютятся на скалах, вернее на узких карнизах скал, где откладывают яйца. Мелкие чистиковые часто селятся среди скал, на крутых склонах. Некоторые птицы с трудом находят подходящие для гнездовий места: скажем, покрытая льдами Антарктика очень бедна открытыми участками, на которых могли бы расположиться колонии пингвинов Адели (Pygoscelis adeliae)

Может быть, именно недостаток территории заставил императорского пингвина (Aptenodytes forsten) выходить для образования гнездовых колоний на толстый припай. Других птиц ограничивают иные обстоятельства. Крупным альбатросам необходимы волны и ветер, позволяющие им парить на длинных узких крыльях. Поблизости от морского льда волны пригашены, и при наличии ледяного покрова альбатросы не решаются залетать далеко в глубь полярных районов. Многие птицы, охотясь за добычей, летают, чуть ли не касаясь воды, и даже преследуют свою жертву на короткие расстояния под ее поверхностью, например настоящие буревестники (Puffinus), которые не только прекрасно летают, но с помощью тех же крыльев умеют передвигаться и под водой. И все же птица не может одинаково хорошо летать и плавать. Летающие птицы слишком легки, чтобы быть искусными пловцами, а те, что ныряют на большие глубины - чистиковые, кайры, некоторые буревестники, - тяжеловесны, им трудно поднять свое тело в воздух. Один из крупных чистиковых, бескрылая гагарка (Pinguinus impennis), исчезнувший в прошлом веке, вообще не летал, подобно пингвинам. Пингвины же, очень массивные, пожертвовали способностью летать ради того, чтобы нырять за пищей глубоко под воду. Влияние пернатых на морские экосистемы плохо изучено, но оно,,по-видимому, чрезвычайно велико. Вдоль западного берега моря Росса, на протяжении 1100 км, отделяющих остров Росса от мыса Адэр, расположились 24 колонии пингвинов Адели, насчитывающие около 600 тыс. птиц. Установлено, что в поисках корма птицы удаляются от берега на расстояние до 300 км, т. е. колонии эксплуатируют территорию площадью около 330 тыс. кв. км. На каждую птицу приходится около половины квадратного километра, не так уж и мало, если бы не жестокое соперничество с китами и тюленями, кормящимися в этом же районе.

Как птицы адаптируются

Для птиц миграции характернее, чем для любой другой группы животных. Большие колонии северных чистиковых и моевок летом перебираются на юг, иные только до кромки ледяного покрова, к открытой воде, сравнительно богатой пищевыми ресурсами. Другие пернатые проделывают дальние путешествия, особенно полярные крачки (Sterna paradisaea), которые гнездятся на крайнем севере Арктики, зиму же проводят в южных районах и в Антарктике. Здесь полярные крачки селятся на морском льду, избегая конкуренции с другими крачками, например с местными жительницами - антарктическими крачками (Sterna vittata). Странствует на дальние расстояния и качурка Вильсона (Oceanites oceanicus): она пересекает экватор и проводит сезон, свободный от брачных забот, в морях северного полушария.

Протяженность маршрутов больше всего ограничена у пингвинов, ведь они вынуждены идти или плыть. Пингвины Адели день за днем шагают маленькими группами по льду, чтобы к весне добраться до своих насиженных мест. В плавании они достигли удивительного совершенства. Зимой они селятся на морском льду, вблизи от его кромки. Лед дрейфует вокруг Антарктиды на восток, и тем не менее пингвины Адели умудряются, делая поправку на перемещение льда, ежегодно возвращаться не только в свою колонию, но и к тому самому гнезду, где высиживали яйца годом раньше. Они целеустремленно идут и плывут к нему, сверяясь по солнцу. Лишь когда небо затянуто облаками, пингвины могут немного сбиться с пути.

Перья представляют собой прекрасную изоляцию, но им, конечно, далеко до меха, которым одеты млекопитающие. К тому же птицы намного меньше и жировая прослойка у них тоньше. Поэтому полярные птицы, как тонкоклювая, или длинноклювая (Uria aalge),и толстоклювая, или короткоклювая (V. lomvia), кайры, компенсируют относительно плохую теплоизоляцию высоким уровнем обмена веществ. У птенцов постоянная температура тела устанавливается лишь на девятый или десятый день жизни, до этого родители непрерывно обогревают их теплом своего тела. Даже в полярных районах птицам бывает слишком жарко, и тогда необходимо понизить температуру тела, иначе она может подскочить до смертельной отметки. Для гигантского буревестника (Macronectes giganteus), по величине не уступающего некоторым альбатросам, нормальная температура тела 39 °С. Его кровеносные сосуды выводят кровь в ноги, где расположена густая сеть сообщающихся капилляров. В случае перегревания приток крови к ногам возрастает, тепло распространяется по капиллярам - наступает охлаждение. При другой крайности, когда температура окружающей среды опускается до 0 °С, голые, ничем не защищенные ноги, казалось бы, могут отдавать тепло. Но этому препятствует другое приспособление, которым наделена птица: поблизости от вен пролегают ножные артерии, и теплая кровь, направляющаяся вниз, соприкасается с холодной, возвращающейся в процессе циркуляции вверх, и нагревает ее. Сохранению тепла способствует и то, что при низких температурах мелкие капилляры на ногах сужаются и приток крови к ногам ослабевает.

Наземные пингвины и их враги

Императорский пингвин являет собой пример замечательной адаптации к холоду. Встречается он только на припае Антарктиды и не забирается так далеко на север, как другой обитатель материковой суши - пингвин Адели, который гнездится на взморье Антарктического полуострова. Может сложиться впечатление, будто своим поведением императорские пингвины попирают все разумные начала. Чтобы вывести на свет птенца - одного-единственного, - они с суши переходят на припай. Яйцо откладывается в разгар полярной зимы. В самое холодное время года самцы три месяца подряд ничего не едят, ибо насиживают эти яйца, из которых к весне должны вылупиться птенцы.

Перья у императорского пингвина, как и у других его собратьев, тонкие, настолько, что походят на чешую. Они торчат пучками, не разделенными промежутками, как у других птиц, голым остается только наседное пятно между ногами. Перья не пропускают воду к телу пингвина. Под наружным перьевым покровом расположен более тонкий, чуть ли не в толщину волоса, нитевидный пух. В конце мая, после того как императорские пингвины обрастают слоем жира, они собираются на толстом припае близ берега Антарктиды. Вскоре во мраке полярной ночи самка откладывает яйцо, которое самец, более крупный, немедленно закатывает, словно под одеяло, под свисающий с брюха кусок кожи. Самка же отправляется на два месяца в море - кормиться.

Императорские пингвины начисто лишены территориальных притязаний. Напротив, вынашивающие яйцо самцы тесно жмутся друг к другу, так что открытой остается не больше одной пятой части их тела. Хуже, конечно, неудачникам, оказавшимся на краю группы. Самец переминается с ноги на ногу, пока насиживает яйцо, а это занимает 60 - 65 дней. За это время он может потерять до 40 процентов своего веса. Вскоре после того, как птенец вылупляется, самка возвращается и теперь за младенцем ухаживает она, а самец покидает свое семейство и уходит на поправку в море. Весной птенца кормят оба родителя, а к декабрю, как раз когда ледяная обитель начинает разрушаться, он оперяется. Таким образом, императорские пингвины больше полугода возятся с яйцом и новорожденным. Почему так долго? Чем крупнее птица, тем дольше она насиживает и кормит птенцов. Маленький пингвин Адели управляется с этим в два раза быстрее, чем императорский. Интересно бы знать, сколько времени тратил на выкармливание птенцов вымерший гигант эпохи плейстоцена, приходившийся близким родственником императорскому пингвину и весивший 125 кг.

Гнездовые обычаи пингвинов Адели несколько проще. Птицы начинают гнездиться весной, каждая пара откладывает два яйца в гнезда, построенные из камней. Так же как у императорских пингвинов, насиживанием сначала занимается самец, а самка в это время ищет себе пропитание в море. Через две недели самка возвращается, садится на яйца, а самец уходит в море, но две недели спустя он снова сменяет самку и теперь уже сидит на яйцах до тех пор, пока не выведутся птенцы. Родители кормят малышей в течение трех недель, а в возрасте месяца-полутора молодые пингвины покидают колонию и начинают на свой страх и риск добывать корм. И все это долгое время, пока пингвины сидят на яйцах и растят птенцов, с них не спускают глаз южнополярные поморники (Catharacta maccormicki), глупыши и белые ржанки, которые так и норовят унести яйцо или птенца. Потери колонии от набегов этих хищников доходят иногда - правда, довольно редко - до 80 процентов яиц. Но численность вида все же не терпит ощутимого урона: ведь если уж пингвины попадают в море, то смертность среди них очень мала, а взрослый пингвин живет до 20 лет. Фактически поморники даже в какой-то степени помогают пингвинам Адели выжить: поморник в высшей степени территориальная птица, облюбовав участок пингвиньей колонии, он не допускает к нему себе подобных. В результате над каждой колонией охотится всего лишь несколько хищников, и эти одиночки не в силах нанести большого вреда.

Наиболее известные враги пингвинов - морские леопарды. Они постоянно рыскают около колоний пингвинов, подстерегая свою жертву. Поэтому пингвины приближаются к берегу только большой группой и, прежде чем броситься в воду, внимательно осматриваются вокруг. Если все спокойно, они, все так же группой, прыгают в море и быстро плывут. Птицы гораздо проворнее морского леопарда, но попробуй разгляди его среди обломков берегового и морского льда. Вот он схватил пингвина, в мгновение ока убил и разорвал на куски, чтобы тут же заглотить. Но хотя леопарды убивают направо и налево, численность пингвиньих поселений, очевидно, и от них не слишком страдает.