6. Еще несколько гонок

Большие гонки 1911 года через Аляску

На этот раз победа далась Скотти Аллену относительно легко. Но в 1911 году было иначе. По его собственному признанию, те гонки оказались самыми трудными как физически, так и морально в его жизни.

Состязание "через всю Аляску", как его называли, стало известно всей Америке. И снова Ном превратился в дом буйных сумасшедших.

Для участия записалось шесть упряжек: Скотти Аллена, разумеется, Джона Джонсона (побившего рекорд скорости на прошлогодних гонках), Фэя Делезена, Кока Хилла, Чарли Джонсона и Тедди Исто. Собаки были все как на подбор, с внушительной родословной: три упряжки сибирских чистопородных и три местных, аляскинских.

Имея таких опасных соперников, Скотти углубился в расчеты, ибо победа зависела от количества минут, какое можно было выиграть для отдыха или для дороги. В Топкоке он изучил, за какое время его конкуренты покрыли расстояние от Нома до Соломона (около сорока пяти километров) сквозь пургу, вихри снега, по льду и предательским наледям. У Скотти ушло 3 часа 15 ми- нут, у Джона Джонсона - 3 часа 30 минут, у Делезена - 4 часа 7 минут, у Хилла - ровно 4 часа, у Чарли Джонсона - 3 часа 58 минут, у Исто - 3 часа 38 минут. Скотти был удивлен медлительностью Хилла и Делезена. "Я не понимал, что с ними? Думал, что они вот-вот оторвутся от прочих. Поэтому меня не поразило, когда в пункте Хэвен я увидел Хилла, который, после того как засекли его время, тотчас же отправился в Кандл. Но представьте себе мое удивление, когда я узнал, сколько Хилл затратил на перегон Телефон - Хэвен; он на 25 минут побил мой рекорд на самом трудном участке трассы: наледи, подъем на ледник "Горб", потом Долина смерти..."

Скотти чуть не дал себя перехитрить. Лишь взвесив все сроки, убедившись в том, что все его расчеты правильны, он не поддался панике - пропустил Хилла вперед и заставил себя дать собакам отдых, в котором они нуждались.

В Кандле Хилл опережал Скотти на четыре часа.

Скотти прибыл туда предпоследним. Здесь он повернул обратно; за ним ехал только Фэй Делезен.

"Я предпочел бы видеть его впереди. Фэй - один из лучших, его упряжка превосходна, и он вел гонку в правильном, продуманном, рассчитанном темпе".

Вот данные об этой первой половине гонок, обозначенные в полночь 10 апреля 1911 года на большой доске в Номе:

"Из Кандла сообщают: Скотти Аллен - три собаки по приезде отвязаны. Две в плохом состоянии, одна в очень плохом.

Джон Джонсон в хорошем состоянии. Одну собаку привез на нартах. Три остальные довольно утомлены на вид.

Фэй Делезен - собаки на своих местах. Состояние упряжки лучше, чем у других. Ни одной раненой, все резвы и держатся на ногах. Гонщик, видимо, в хорошей форме.

Кок Хилл - все собаки, в постромках, кроме одной, чуть-чуть нездоровой, вторая утомлена. Остальные в хорошем состоянии.

Чарли Джонсон - по приезде одна раненая собака на нартах, прочие в порядке.

Септ. Кримминс (каюр - Тедди Исто) - одна собака на нартах с отмороженными лапами; это произошло при переправе через речку. Остальные собаки в норме".

Жители Нома толпились перед этими сообщениями, прикидывали, каковы шансы соперников, жестоко спорили и часто меняли ставки.

В двухстах километрах от Нома Скотти опередил упряжку Исто. Еще через тридцать километров, у Бостонского ручья, он нагнал Хилла, остановившегося, чтобы дать собакам передохнуть. Хилл подошел к трассе, когда Скотти проезжал мимо, но не для того, чтобы пожелать успеха, а чтобы посмотреть, в каком состоянии упряжка Скотти. Хилл отдыхал уже два часа. Еще через три километра Скотти поравнялся с обоими Джонсонами. Они выглядели утомленными, и он без труда обогнал их. Проехав еще восемь километров, Скотти остановил упряжку перед заброшенной хижиной, куда завез продукты и где имелся телефонный аппарат. Не теряя ни минуты, он накормил собак, дал им возможность отдохнуть, а сам вновь занялся расчетами.

Скотти решил дать собакам поспать пять часов, а затем закончить гонки, не делая перерывов на отдых и еду. Ему казалось, что бороться придется с Хиллом, чья упряжка резва и на нескольких этапах превзошла его в скорости.

Лишь только он покинул хижину и вновь пустился по замерзшей реке, как услыхал крики Хилла, понукавшего собак позади него.

"Я не терял ни секунды. Он был сзади, на излучине. Я выпряг двух псов помоложе и привязал их к задку нарт. Мой вожак Ириш был приучен бежать во главе упряжки на подъемах и в трудных местах, а на спусках выскальзывать из сбруи и прыгать на нарты, чтобы сохранить силы как можно дольше. Когда Хилл нагнал меня, я притворился, будто толкаю нарты сзади; на самом деле я их придерживал.

- Это ты, Скотти? - спросил Хилл.

- Это я. Как дела, Кок?

- Могли бы быть получше. А у тебя?

- Тоже идут неважно. Собаки устали, я тоже. Занимай колею.

- Нет, поезжай впереди. Доедешь быстрее меня!

- Не думаю.

Через несколько минут Хилл промолвил:

- Ну что же, Скотти, я, пожалуй, займу колею. Полагаю, что смогу ехать быстрее.

- Еще бы, Кок! Разумеется!

- Сожалею, что ты в неважном состоянии, Скотти. Валяй, старина, не унывай!

- Не беспокойся, доеду как-нибудь. До свидания, Кок, счастливого пути!

- До свидания, Скотти! Увидимся в Номе. Нельзя, чтобы сибирячки выиграли. Постараюсь их догнать. Пока!"

В Каунсиле, расположенном на двадцать восемь километров дальше, Хилл опережал Скотти на тридцать семь минут; в Тимбере, еще через двадцать четыре километра, - на сорок четыре минуты. Если учесть, что один выехал на полчаса раньше другого, то Скотти нужно было на последних ста километрах наверстать целый час и сорок минут.

Его друзья и те, кто на него ставил, были в полном смятении. Их охватила паника, тем более что Фэй Делезен прибыл в Тимбер по пятам за Скотти, между тем как предыдущей ночью отставал от него на три часа.

Начиная от Тимбера, на протяжении двадцати четырех километров шел спуск, во время которого Ириш мог восседать на нартах как паша и беречь силы для финального рывка.

В Топкоке Скотти уже отыгрывал у Хилла тридцать две минуты на последних двадцати пяти километрах. Двойные рационы и отдых, предоставленный собакам, оправдали себя. Перед ним виднелись упряжки Хилла и Чарли Джонсона, с трудом взбиравшиеся по склону холма. У подножия этого холма Скотти запряг Ириша в голове, перед Бальди и Пристом. Чтобы облегчить собак, он бежал рядом с ними по склону километра три; но не успел задок нарт перевалить через гребень, как Скотти вскочил на их полозья.

В сугробе он увидел одну из рукавиц Джонсона, сорванную ветром. Он остановил нарты, поднял рукавицу и, обгоняя Джонсона, бросил ее гонщику. В благодарность - угрюмое ворчание.

Затем настал черед Хилла.

"Кок - хороший парень и все гонки провел отлично. Я предпочел бы сделать все, что угодно, лишь бы не обгонять его. Но это пришлось сделать, чтобы выиграть состязание. Если бы он, обернувшись, огрел Ириша бичом или обругал меня на ходу, мне было бы легче... Обгоняя, я спросил Хилла, как дела. Он оставил вопрос без ответа. Потом я подумал, что при таких обстоятельствах это был глупейший из всех вопросов, какие можно было задать".

Скотти выиграл эти состязания, пройдя 656 километров за 80 часов 45 минут 49,5 секунды, опередив Кока Хилла на два часа, Чарли Джонсона - на три, Фэя Делезена на целых пять часов. Что касается Джона Джонсона, он остался в Сэфети из-за снежной слепоты.