ЗАПРЕТИТЬ АТОМНУЮ БОМБУ!

Доктор Позен комментирует:

- За писание таких лозунгов в Австралии присуждают к штрафу в двадцать фунтов.- И добавляет: - А на Филиппинах сажают в тюрьму.

Двадцать фунтов - это двадцать фунтов. Деньги не маленькие. Но вряд ли подобная система штрафов может помешать думать и действовать десяти миллионам Смитов, принимавших прямое или косвенное участие во второй мировой войне.

Ужинаем мы у Позенов. У них чувствуешь себя уютно и по-домашнему. Позднее пришел мистер Гордон Картрайт, американский метеоролог, зимовавший в Мирном и приплывший вместе с нами в Австралию. Отсюда он полетит в Америку. Его, кажется, одолевает такая же тоска по дому, как и нас.

Какие-то формальности на таможне задержат его в Аделаиде еще на несколько дней. Он хорошо говорит по-русски, и у него прекрасные отношения с участниками нашей экспедиции. Его ценят и уважают, как человека, который, будучи «мистером», оставался во время зимовки и плавания хорошим коллегой.

На вопрос корреспондентов австралийских газет, является ли советская исследовательская станция в Мирном стартовой площадкой для ракетного оружия и базой для подводных лодок, мистер Картрайт ответил категорическим «нет». Вероятно, Даллесу будет нелегко переварить такое антидаллесовское высказывание американского полковника Картраита.

В гости к Позенам пришли и двое супругов-эстонцев. Жена - молодой врач, работающий в одной клинике вместе с доктором Позеном. Муж - инженер-электрик.

- Вы говорите по-эстонски? - спрашивает меня инженер.

- Говорю.

- А в Эстонии разрешают говорить?

- То есть? - удивленно спрашиваю я.

- Разрешают говорить по-эстонски? - уточняет инженер.

Я пожимаю плечами.

- Значит, напрасно нам...- начинает инженер, но не кончает фразы.

- Теперь, мистер Смуул, вы можете говорить на своем родном языке! - с удовлетворением говорит доктор Позен.

На корабль мы возвращаемся незадолго до полуночи. Судовой радиоузел, наверно, уже не в первый' раз желает дорогим гостям и по-русски и по-английски доброй ночи. Но на «Кооперации» полно народу. А в музыкальном салоне танцы.

На моей кокке сложены в ряд четверо спящих ребятишек, возрастом от полугода до двух лет. И еще один ребенок спит на койке Кунина. Их родители танцуют.

- Когда это вы поспели, Юхан Юрьевич? - спрашивает Кунин (австралийцы называют его мистером Куниным) и показывает на моих беби.

- А вы сами? - И, показав на его ребенка, я добавляю: - Ах да, вы ведь уже были в Австралии два года назад!

В дверях появляется дама. Она видит, что детх спят, извиняется перед нами и уходит. Детей уводят лишь через полчаса.