Экватор

Строители приступили к постройке бассейна на па­лубе. Сбивают остов из досок и бревен, потом внутрь уложат брезент и подведут шланги.

По правому борту установили гигантский душ, под который одновременно могут встать четверо. Вода по­ступает прямо из-за борта, она теплая и горько-соленая.

- Эй, шеф, опять пересолил! - кричат из-под душа взмокшему от жары коку, поднявшемуся с камбуза дыхнуть свежего воздуха. - Влюбился, что ли?

Кок щурится от солнца и улыбается.

На палубе загорают. «Есть уже ожоги среди блон­динов», - сурово сообщил по радио судовой врач. Сам он жгучий брюнет.

Кто-то вынес на докторскую палубу - так называет­ся удобная маленькая палуба перед лазаретом - двух­пудовые гири. Здесь же установлен турник, стойки ко­торого на влажном морском воздухе пожелтели от ржавчины. Любители разминают затекшие мышцы.

За гиревиками внимательно наблюдает Миша.

- Не так делаешь, - говорит он механику машин­ного отделения. - Шире ноги расставь, а то рывок не получится. Теорию надо подработать.

- А я так, без теории, - отвечает механик, легко подбрасывая двухпудовую гирю. - Я на практике.

Если даже на палубе нам жарковато, то в машин­ном отделении температура давно перевалила за 40 гра­дусов. Там сейчас как в пекле. Вахтенный механик, по пояс голый, подпоясанный полотенцем, выскакивает временами на палубу, отдувается, лезет под душ, крях­тит:

- Ну и благодать тут у вас наверху! - и снова спешит вниз к своим двигателям.

Вахты в машинном отделении по распоряжению ка­питана укорочены, люди меняются через каждые два часа. Отдохнув после вахты, члены команды корабля занимаются в различных кружках. Наверху, в салонах, собираются группы по повышению квалификации, круж­ки по подготовке в вуз, работает даже семинар по фи­лософии. Многие из экипажа учатся заочно. Сюда же стремятся и одиночки из экспедиции с книгами и тетрадями в руках. В темноватом, пропитанном застоявшимися запахами твиндеке неуютно, особенно в больших кубриках, где к тому же всегда накурено и шумно.

Наш отряд уже начал подготовку к высадке на антарктическую станцию Молодежная, но, пока суд да дело, нас тоже приобщили к корабельным делам: стоять на руле, дежурить в эхолотной, помогать на камбузе.

Разнообразие в корабельную жизнь вносит авраль­ная работа на палубе. Она сделана из деревянных до­сок, а пазы между ними залиты смолой. От жары смо­ла потекла и стала липнуть к ногам. Надо было драить палубу. Всем выдали металлические скребки, и нача­лась работа. Работали все. Каждый на отведенном ему участке. Капитан драил свою капитанскую палубу. Матросы поминутно окатывали палубу водой и смыва­ли за борт грязную стружку.

На семнадцатый день плавания жара перевалила за 30 градусов. «Обь» находилась на 5-м градусе север­ной широты, как раз здесь проходит термический эква­тор. Он не совпадает с географическим потому, что южное полушарие в целом холоднее северного. Одна из причин этого - ледяная Антарктида. Так даже на экваторе почувствовали мы ее «руку».

Закончена постройка и заливка бассейна. Зазевав­шихся подтолкнули туда, не дав опомниться. Но это не страшно, по палубе большинство ходит налегке. Зато в кают-компании господствует строгий корабельный этикет. Никаких маек и шорт.

Протяжный корабельный гудок возвестил, что «Обь» приблизилась к экватору. На помосте, пристро­енном к бассейну, началась традиционная церемония «крещения», издавна принятая на флоте во всем мире.

Всеобщее веселье длилось долго, с палубы переки­нулось на корабельные помещения и, наконец, заглох­ло где-то в глубине твиндека.

«Обь» вошла в воды южного полушария.