25 декабря 1957

Сегодня утром рядом с «Кооперацией» опустился большой самолет. Полетел на нем в Мирный. Из-под крыльев самолета убегал назад лед, кое-где изрезанный длинными трещинами. Довольно недалеко от Мирного чернел корпус «Оби». Интересно, когда же мы, наконец, начнем разгружаться?

Первое знакомство с Мирным. Аэродром хороший, расположен у самого поселка, и самолетов у нас много. Мирный ютится между выглядывающих из снега скал, напоминающих своей бурой окраской наш эстонский сланец. Дома с плоскими крышами и высоко расположенными окнами разбросаны там и сям, словно раскиданные ребенком кубики. Очень много снега, по-летнему мягкого, изборожденного вдоль и поперек следами тракторных гусениц. Наверно, ни на какой широте, ни на какой долготе не найдется второго поселка с таким количеством техники, как этот. Поначалу даже трудно разобраться, чего тут только нет.

Разговаривал с Толстиковым. Он ничего не имеет против того, чтобы я здесь задержался. По-видимому, я поселюсь в доме № 2, в котором сейчас живут Введенский и кинооператор. Надеюсь, что полетать удастся вдоволь,- мой сравнительно небольшой вес не обременит ни одного самолета.

Дома в Мирном могут показаться со стороны какими угодно, только не красивыми. Плоские коробочки, зимой совершенно исчезающие под снегом. Но внутри они очень уютные и к тому же замечательно теплые. На полу и на стенах - ковры. И довольно-таки чудно видеть в комнате, находящейся на антарктическом материке, самый обычный платяной шкаф, диван, никелированную кровать и книжную полку-секретер. Настолько это противоречит всему, что мы читали о первых экспедициях на Южный полюс, во время которых вес и объем вещей являлись одной из сложнейших проблем!

Введенский принял меня как Ротшильд. Пакет, присланный ему с «Кооперацией» из Ленинграда, содержал и благие дары цивилизации и бок о бок с ними - пагубные, иными словами, жидкие. Коньяк был подобен летнему небу Антарктики - без единой звездочки, то есть «Ереван». К нему имелся великолепный соленый шпик - снежно-белый, ледяной, с блестящими крупинками соли. Но это еще не самое важное. Гораздо важнее то, что он местный: свинью в ранней юности доставили на корабле в Мирный, она выросла на шестом континенте, и жизнь ее оборвалась тут, под безжалостным ножом полярников, но все-таки за свой недолгий век она прошла такой путь, какой не снился ни одному поросенку. Когда человек уминает столь необыкновенный шпик, в нем волей неволей пробуждается поэт. И после того как я ушел от Введенского, снег мне показался еще более белым, тропка - более узкой, а расположение домов - еще более беспорядочным. У зеленых самолетов было вдвое больше пропеллеров, чем утром, на их фюзеляжах лежал какой-то золотистый отблеск. Я тихо запел:

И на мои глаза навернулись слезы умиления.

Пока что отложу описание Мирного, поскольку сегодня он у меня получился бы прямо-таки райским местом. За нынешний день с «Кооперации» вывезли на самолетах тридцать тонн груза. Понемногу продвигаемся по фарватеру «Оби» к Мирному и уже окружены льдом со всех сторон.