2 апреля
Все-таки вышли на большую дорогу...
Утром, часов в шесть, увидели первую после Австралии землю. Это африканский материк, Итальянское Сомали, мыс Гвардафуй. «Кооперация» обогнула его полукругом и вошла в Аденский залив. Прощай, океан! Или до свидания? Кто знает? Я писал и думал о нем несправедливо. Конечно, океану все равно - от моих слов и мыслей он не станет ни лучше, ни хуже, не вздумает на меня обижаться. Он велик - велик и в спокойствии и в гневе. Вспоминается мудрый Платон, его «учение о душах». По мнению Платона, в «колесницу души» запряжено два коня - конь мужественности и конь вожделения. А в колеснице восседает разум. К сожалению (это мы очень хорошо знаем по описанию мореплавании), в океане и конь мужественности, и конь вожделения самовольно забираются в колесницу, запрягают вместо себя разум и начинают его подхлестывать. И тогда мы уже не можем смотреть на океан с тем же спокойствием, с каким он глядит на нас. Эти мудрые строки будут моим прощальным словом к Индийскому океану.
По левому борту, уже исчезая в мерцающей дымке зноя, тянется Сомали. Около маяка, расположенного на самом верху мыса Гвардафуй, оно было совсем близко от нас - в километре, в полутора. Бурые, светло-бурые, местами бледно-желтые скалы, лишенные растительности и влаги. Они круто обрываются в море, и их раскаляет солнце. Между скал к синей воде спускаются низкие, безжизненные и бесцветные долины, занесенные песком пустыни и похожие на реки или на языки глетчеров. Ни одной рыбачьей лодки, ни одного дома, ни одной живой души на этом одиноком и грустном берегу. На фоне бурой, освещенной солнцем скалы показывается высоко выпрыгнувшая из воды рыба, с плеском она падает обратно - наверно, в подстерегающую ее пасть.
Кораблей здесь больше. Но Аденский залив достаточно широк, чтобы какие-то из них оказались за горизонтом. Мы видим лишь те, которые направляются в Австралию или идут вдоль восточного берега Африки на юг.
Видим первых акул. Они, правда, лишены всякой агрессивности и, проплыв некоторое время перед кораблем, исчезают. Безобразная все-таки рыба.
Эта тупоконечная голова обжоры, эта грязная окраска и наглые движения! Невольно покрепче вцепляешься в поручни. Птиц здесь больше, но все же не так много, как могло бы быть вблизи от берегов. По воде плавают зеленые водоросли, очевидно оторвавшиеся ото дна.
После долгого перерыва ветер вновь становится попрохладнее. И впервые после экватора вода в бассейне опять начинает освежать - 24 градуса. Температура воздуха 27 градусов.
С сегодняшнего дня живем по московскому времени. В течение рейса из Австралии у нас было шесть двадцатипятичасовых суток: аделаидское время на шесть часов опережает московское. Теперь мы будем придерживаться московского времени и на порт-саидской, и на александрийской, и на дарда-нелльской, и на одесской долготе. Все-таки хоть что-то твердое.
