ГЛАВА 5. ПРОСТИТЬСЯ С АНТАРКТИДОЙ

Штрихи к полярным биографиям

Антуан де Септ-Экзюпери

Более чем за два десятилетия исследований в Антарктиде побывало уже несколько тысяч советских людей, специалистов самого различного профиля. И к тем, кто трудится в полярных районах, будь то Арктика или Антарктида, отношение неизменно уважительное, ибо суровые условия высоких широт требуют не только физической закалки, но и духовной стойкости и выдержки. В жизни тех, кого называют полярниками, возникает немало трудностей, физических и психических перегрузок. Однако сами полярники, как правило, не считают свою работу какой-то особенной, исключительной. Они привыкли, приспособились к ней.

На борту «Эстонии» возвращается много ветеранов, для которых Антарктида стала привычным, обжитым местом, но немало и тех, кто побывал на южном материке впервые. Есть тут мои давние товарищи, и те: кого не знал раньше. О многих полярниках мне хотелось бы рассказать. Вот - штрихи к двум таким биографиям: один из полярников - открыл для себя Антарктиду, другой — простился с ней.

...Николай Шпагин — командир экипажа самолета АН-2, работавшего на Дружной. Ему 37 лет. В Антарктиде в первый раз. Шпагин — авиатор из старинного русского города Владимира. Он мастер парашютного спорта. Неоднократно входил в сборную страны, выступал на многих международных соревнованиях. Установил несколько мировых рекордов. Из них не все еще были побиты, когда он уезжал в Антарктиду. Побывать на южном материке захотел сам и добился этого. Жалеет только, что это случилось поздновато. Вот был бы помоложе... Николай полюбил летать над этой великой ледяной пустыней, где можно по-настоящему испытать себя, оценить свои возможности. А это важно для летчика ищущего, думающего.

...Владимир Мальцев — гидрограф. Среди нас он, пожалуй, самый старший — 58 лет. Участник семи антарктических экспедиций. Впервые увидел Антарктиду в возрасте Шпагина — тридцатисемилетним. Считает, что у того есть еще немалый резерв времени. «Вот знаменитые полярные летчики Илья Мазурук, Михаил Каминский, Иван Черевичный действительно попали в Антарктиду в годах перед пенсией, и то успели тут полетать. А Шпагину грех жаловаться».

Владимир Николаевич в Отечественную воевал на Балтике — очищал фарватер от мин, награжден боевыми орденами и медалями. И в мирное время специалисту его профиля много работы. Он зимовал в Мирном и на Молодежной, ходил штурманом санно-гусеничных Походов по Центральной Антарктиде, но большую часть времени, знаний и умения отдал исследованию антарктического побережья. Ведь антарктические станции, особенно такие, как Молодежная и Мирный, летом становятся оживленными портами. Судоводителям необходимо знать подходы к причалам, иметь детальные карты глубин: у берегов много мелей, подводных банок, глубины на пределе, легко получить пробоину. Кроме составления точных карт, на прибрежных скалах нужно создать систему створных знаков, обозначающих фарватер.

«Очевидно, нынешняя экспедиция — последняя для меня, врачи с трудом отпустили. Хотя давление нормальное. Верхнее выше 130 нe поднимается. Но врачей можно понять, возраст их пугает. Как никак — Антарктида! Но меня, хоть и со скрипом, все же выпустили. Правда, сказали, в последний раз — проститься с Антарктидой. Эх, мне бы сейчас шпагинские 37!»

«Проститься с Антарктидой» — в этих словах не только грусть, что пришла пора расстаться с полярными путешествиями, в них нежность к далекому южнополярному краю, гордость, что в изучение и освоение его внесена твоя немалая лепта. Совсем, как у Владимира Маяковского: «...Но землю, с которою вместе мерз, вовек разлюбить нельзя...»

О скольких еще антарктических товарищах, увлеченных, преданных любимому делу, верных своему долгу, стоило бы рассказать! В особом долгу я перед друзьями по моей первой экспедиции...