Сеть

При звуке человеческого голоса Странница метнулась в сторону, и гарпун, вместо того чтобы глубоко вонзиться ей в спину, лишь проткнул плечо. Наконечник выскользнул, оставив в ее меховом одеянии кровоточащую рану, и Странница помчалась прочь. Когда, насмерть перепуганная, она выскочила из-подо льда, всполошились и все остальные молодые тюлени и, тотчас же покинув залив, направились на юг, вслед за своим племенем.

Несколько дней после этого Странница чувствовала себя неважно, но вскоре рана зажила. Странница примкнула к группе из шести двухгодовалых, ведомой тюленем, на спине у которого виднелись два параллельных шрама - следы медвежьих когтей. Новые товарищи были более умелыми охотниками, и она научилась от них незнакомым дотоле охотничьим приемам.

Огромные стаи крупной трески, испускавшей зеленовато-серебристое сияние, бросались врассыпную, когда их настигали тюлени, но как бы быстро они ни плыли, как бы ни изворачивались - не могли тягаться с преследовавшими их танцующими тенями.

Некоторые из этих рыб были едва ли не больше самой Странницы. Как только тюлень догонял рыбу, он вонзал зубы в блестящую оливковую спину и, вытащив судорожно трепещущую добычу на ледяное поле, потрошил брюшко и прочие нежные части. Остальное подбирали воздушные или морские мусорщики, а тюлень вновь принимался за охоту, побуждаемый, по всей видимости, не чем иным, как жестоким азартом погони.

Охотясь вместе с меченым двухгодовалым тюленем, Странница узнала, что сайда, не уступающая размерами крупной треске, имеет еще более восхитительный вкус и что охотиться за ней еще интереснее, чем за треской. Треска, уходя от погони, ныряла на глубину и потом резко делала "свечку", сайда же поворачивала на мелководье и продолжала бегство до последнего, а потом выбрасывалась на отмель. Преследователь возвращался в море, а жертва, конвульсивно сокращая и распрямляя тело, нередко добиралась до воды и спасалась.

Присматриваясь к действиям меченого тюленя, Странница поняла, что в таких случаях нужно не уходить обратно, а оставаться возле отмели, описывая быстрые круги, чтобы преградить беглянке дорогу с мелководья. Это было состязание равных, потому что если тюлень пытался поймать рыбу, взяв ее в кольцо, сайда могла вымотать его вконец и сбежать, а если тюлень преследовал рыбу напрямик, она выбрасывалась на отмель и все равно оказывалась недоступной для преследователя. Быть может, сайда казалась тюленям особенно вкусной оттого, что погоня за этими стремительными созданиями требовала дополнительной затраты энергии, а может быть, просто потому, что заставляла ликовать все их мускулы и давала ощущение беспредельного могущества и ловкости. Когда тюленям удавалось схватить эту рыбу, жизнь становилась особенно прекрасной.

Иногда их пищу составляла сельдь или мойва, иногда - каракатица, но чаще всего - нежные рачки. Когда тюленье стадо мигрирует, оно поедает несметные количества пищи; по подсчетам специалистов, каждый год у этих берегов тюлени уничтожают свыше двухсот миллионов особей одной только трески.

Однажды вечером, при тусклом свете садящегося солнца, плывущей тюленьей армаде пересекла путь безмерно огромная немертина. Это похожее на червя создание темно-зеленого цвета, плывшее волнообразными движениями, было раз в шесть длиннее любого гренландского тюленя. Скорее всего оно было слепо, но ему помогали ориентироваться щели по бокам головы и мембраны, похожие по форме на плавники. У немертины был весьма кровожадный вид, и, хотя она, казалось, не обратила на тюленей ровно никакого внимания, они буквально полезли друг на друга, чтобы дать ей дорогу. Миновав тюленей, она неожиданно нырнула, а когда всплыла снова, в ее раздувшейся пасти медленно исчезало какое-то извивающееся в напрасной борьбе существо внушительных размеров. Плывя все теми же волнообразными движениями, немертина с усилием проталкивала свою жертву в глотку, раскачивая ее над собой; и уже после того, как она целиком проглотила еще живую добычу, можно было видеть, как, медленно подергиваясь, жертва дюйм за дюймом передвигается вдоль пищевода чудовища.^*

^* (Известно около 1000 видов немертин, объединяемых в особый тип животных. Внешне они похожи на червей, к типу которых их до недавнего времени и относили. Немертины обитают главным образом в море, но имеются и пресноводные формы. Длина их тела колеблется от 2 см до 15 м. У немертин имеется грозное оружие - хоботок (у некоторых видов с ядовитыми железами), который в обычном положении втянут внутрь тела и выбрасывается наружу в момент нападения. По-видимому, в книге описана встреча с немертиной линеусом, - именно ее можно назвать "безмерно огромной", поскольку она может достигать в длину до 30 м. Однако хорошо плавает, делая при этом волнообразные движения, о которых говорит автор, немертина церебратулюс, но ее огромной не назовешь.)

Однажды днем путешественникам повстречались два левиафана, дрейфовавшие на воде. Это была китиха, с детенышем, пристроившимся к ее соскам, расположенным в выемке возле основания хвоста. Мать плыла осторожно, чтобы ее малышу было удобно кормиться. А "малыш", размером чуть ли не вполовину своей колоссальной родительницы, безостановочно вливал в свою огромную пасть целые ниагары молока. Странница, нырнув вглубь подальше от китихи, увидела огромные бледные пятна на ее брюхе, подобном днищу корабля, плавники, величиной превосходившие тюленя, и блестящий глаз кормящегося китенка, сосредоточенно занимавшегося своим делом, раскачиваясь взад-вперед. Потом эти два колосса, испугавшись чего-то без всякой видимой причины, уплыли прочь.

Течение несло тюленей со скоростью нескольких узлов, и день ото дня, по мере того как они все ближе подходили к конечной точке своего пути на юг, их охватывало все большее возбуждение. Ныряя за рыбой или отдыхая на ледяных полях, стадо вело идиллическую жизнь. И все же, как всегда, среди тюленей незримо присутствовала смерть. Ее нес то белый медведь, то косатка, то человек. С каждой неделей численность тюленьего сообщества уменьшалась.

Маленькая группа, с которой плыла Странница, приблизилась к окаймленной льдами бухте. Полные волнения, тюлени вошли в ее воды, чтобы попробовать их на вкус и нюх, на слух и на глаз. Волны омывали их спины. Здесь, между двух мысов, напоминавших клешни краба, было местечко, сулившее рыбу, и тюлени направились туда.

Бах!

Меченный медведем тюлень перекувырнулся, как от сильного удара. Из уха его, расплываясь по воде, полилась тонкая струйка крови, и он начал медленно тонуть, как тонут мертвые.

От скалы отделилось облачко дыма, и стал виден человек, с ружьем в руках прыгнувший к воде.

Остальные тюлени уже успели нырнуть. Странница сделала это раньше всех, но, так как никто за ней не гнался, вскоре успокоилась. Через полчаса она уже исследовала бурлящее подводное течение, движущееся от суши. Эта вода имела странный запах и несла с собой темные тучи ила. Затем неожиданно в ней показалась стайка маленьких серебристо-белых рыбок, порхавших в воде, словно бабочки. Странница кинулась им вслед, сначала за одной, потом за другой, нырнула, заставив одну из рыбок взмыть вверх, опередила ее и снова погнала вниз. Изгибаясь всем телом в такт стремительным зигзагам рыбы, Странница настигла ее - и тут вдруг почувствовала, как что-то больно царапнуло ей нос. Перепуганная этим прикосновением, Странница перекувырнулась и метнулась было в глубину, но тут какая-то черная петля захлестнула ее морду и, рванув тюленя вверх, заставила вернуться назад по своим же следам.

Странница попала в сеть. Грубые веревочные щупальца опутали ее тело. Она испробовала все известные ей приемы бегства, но все было тщетно.

Пропитанное дегтем чудовище, пленившее Странницу, не спешило довершить свое дело. Оно следовало какой-то странной тактике нападения, не свойственной ни одному животному. Оно не кусало, не терзало тело жертвы, не пыталось ее проглотить. Оно холодно и спокойно опутало ее тенетами колеблемых водой, таких, казалось бы, мягких и податливых и все же совершенно непреодолимых веревок. Смертельный страх вызвал у Странницы, от природы доброй и мягкой, прилив дикой ярости, и она принялась кусать веревки. Но они туго натянулись и, врезавшись ей в пасть, до крови рассекли нежные губы. Странница выплюнула веревки. Один ласт попал в ячею сети. Пытаясь высвободить его, Странница сделала отчаянный рывок, но в ответ на это сеть резко натянулась и отбросила ее назад сильным ударом в морду. Она метнулась вниз - и попала прямо в карман сети, который плотно обхватил ее, словно проглотил заживо. Резкими, судорожными рывками, не свойственными водоплавающему животному, Странница выбралась из кармана и кинулась кверху, но оказалась в самой вершине сети, которая вдруг начала сужаться, уплотняться, натягиваться, потому что ее рывками тащили наверх.

Странница отчаянно сражалась со стягивающимися веревками; но именно теперь, когда ей так необходимы были силы, глаза ее затуманились, мышцы расслабились, и она беспомощно упала на дно сети. Странница слишком долго пробыла под водой, и запас кислорода в крови иссяк. Силы совсем оставили ее. Через несколько мгновений ей предстояло быть вытащенной наверх, подобно старому мокрому тряпью в веревочной корзине.

Целая туча креветок, неистово работая своими крошечными ножками-веслами, проникла сквозь ячеи сети и теперь толклась над бесчувственным телом тюленя. Такова ирония судьбы - тюлени едят живых креветок, а креветки едят мертвых тюленей. В нетерпеливом ожидании они танцевали в воде.