В маршрутах

С утра погода ясная. Дует резкий, обжигающий щеки ветер. Оба наших самолета поднимаются в воз­дух почти одновременно, и с борта одного хорошо ви­ден другой. Удивительно выглядит оранжевый АН-6, парящий на фоне причудливых скал и ледников. Он со­всем мал, не больше жука, но в нем поместилось 7 че­ловек, среди которых такой гигант, как наш Миша. А внизу перед глазами лежат горы Земли Короле­вы Мод.

Земля Королевы Мод - один из наиболее крупных горных районов Антарктиды. Попасть в эти горы не­просто, они находятся в 200 километрах от берега. Именно в этом районе 28 января 1820 года впервые была усмотрена Антарктида экспедицией Беллинсгау­зена и Лазарева. Лишь спустя почти 100 лет здесь по­бывали норвежцы, открыли горы и назвали эту часть материка в честь своей королевы. Сама королева Мод, конечно, этих мест никогда не видела, разве что в слад­ком королевском сне.

В 1938 году, как уже упоминалось, этим районом заинтересовалась фашистская Германия, снарядившая сюда специальную экспедицию. С помощью «летающих лодок» немцам удалось сфотографировать большую часть горной страны, они сбросили с самолетов несколь­ко флагов со свастикой в знак своих территориаль­ных претензий, но ногой на эту землю так и не сту­пили.

Первыми людьми, проникшими в горы, что тянутся с перерывами почти на 2 тысячи километров, были на западе участники международной норвежско-британско-шведской экспедиции, на востоке - японцы и бельгий­цы, а в центральной части - мы, русские. В этом мож­но наглядно убедиться, стоит только познакомиться с географическими названиями на картах этого района. По краям преобладают труднопроизносимые японские, бельгийские и норвежские наименования; а в центре го­ра Маяковского, пик Кропоткина, хребет Юрия Гагари­на... Но эпоха географических открытий на шестом ма­терике подходит к концу. Теперь исследователи перехо­дят к систематическому изучению открытых террито­рий. В задачу нашего отряда входит составление де­тальных карт рельефа и геологического строения, то есть создание той основы, которая позволит вести направленные поиски полезных ископаемых.

Благодаря самолетам мы можем проникнуть почти в любую часть горной страны. А всего четверть века назад Британско-шведская экспедиция обходилась здесь без воздушного транспорта. Однажды мы наткну­лись на следы этой экспедиции. У подножия одинокой вершины на западе района, где наш самолет совершил посадку, мы увидели горку старых деревянных ящиков, а на них сани вверх полозьями. Сверху торчала бутыл­ка с запиской. Бутылка хранила еще коньячный запах, а в записке было написано: «Этот нунатак был впервые достигнут рекогносцировочной партией на собачьей упряжке 25 октября 1950 г. ...»

Два года пробыла здесь международная экспеди­ция, начавшая зимовку в составе 15 человек и закончившая ее без трех своих товарищей. Трудно без волнения думать о наших предшественниках, о том, какие труд­ности приходилось им преодолевать на пути к постав­ленной цели. Нам с помощью «Аннушек» работать лег­че, и задачи у нас более грандиозные и сложные, но, очевидно, те, кто придет сюда еще четверть века спус­тя, так же вот сочувственно будут вспоминать о наших исследованиях.

АН-6 садится у невысокого горного хребта. Абсо­лютная высота гор достигает 2 тысяч метров, но боль­шая часть их тонет в ледниковом покрове. Рядом ска­лы, валуны, поля голубоватого льда, сверкающие так, будто в глаза тебе направили сто тысяч солнечных зай­чиков, и зияющие трещины с сине-зеленым отливом по краям. Иногда они забиты снегом, под которым, воз­можно, скрываются бездонные пропасти. Там, где трещин много, мы подстраховываем друг друга веревками.

Пока геологи в маршруте, летчики возятся у самоле­та, готовят обед, а если время свободное и погода рас­полагает, играют в мяч. Энтузиаст этого дела, как все­гда, наш пилот Виктор. Он и одет по-спортивному, вмес­то ушанки на нем неизменная шапочка с помпоном. Знающие себе цену летчики всегда имеют какую-нибудь отличительную деталь туалета. Если Виктор не расстается со своей шапочкой, то один из штурманов ще­голяет в зеленой фетровой шляпе. Нельзя не оценить этот своеобразный шик в антарктических условиях.

В маршрутах наш отряд разделяется на две части, по числу самолетов. Главный геолог работает обычно с Пэпиком и Женей, начальник отряда - в паре с Ми­шей. Мне как географу предоставлена известная само­стоятельность и право выбора.

Работают группы по-разному. Начальник отряда - быстро. Не успеешь добраться до скалы и начать отбор образцов, как следует его команда: «В самолет. Нече­го чесаться, потом допишешь». Начальник отряда де­лает в день до 8-10 описаний геологических разре­зов - «точек». Ему помогает Миша, завертывает об­разцы, пишет этикетки. Изредка начальник отряда раз­решает Мише поработать самостоятельно, но тут же экзаменует.

- Сколько градусов простирание?.. Не точно. По­рода?.. Врешь, граносиенит...

- Так как же? - не соглашается Миша.

- Не спорь, я, брат, на этом деле такую собаку съел.

Миша смущенно замолкает.

Иногда и мне начальник задает «каверзные» вопро­сы: «Вот ответь-ка, почему на склоне лежат большие ва­луны, а у подножья - маленькие? - И, не ожидая ответа, тут же заключает: - И чему вас в университетах учат». Сам он кончил геологоразведочный институт. А Миша, как на грех, тоже с университетским образова­нием.

Совсем по-иному работает главный геолог. Нето­ропливо, обстоятельно, пока все не запишет, со скалы не уйдет. Ему помогает Пэпик. За это главный геолог многое объясняет Пэпику: что за порода, ее особенно­сти, условия образования. Даже записывая, он при­сматривает за Пэпиком, чтобы тот не отходил далеко. В случае чего сразу кричит: «Пэпичка, ну-ка, где у нас мешочки для образцов? Затерялись, не могу без тебя найти».

Пэпик жалобно откликается:

- Сейчас, только лишайники соберу.

- И что тебе в лишайниках? - удивляется глав­ный геолог. - Вот добра нашел. Иди, я тебе такой чарнокит подарю, в Праге твои друзья лопнут от зависти.

Если главного геолога и начальника отряда интере­суют только древние кристаллические породы, то Пэпика, первого чешского геолога, попавшего в эти горы, привлекает буквально все. К тому же самые различные специалисты его страны просили привезти образцы из Антарктиды. Но под надзором главного геолога выпол­нить все эти поручения не так-то просто, приходится хитрить. Стоит главному геологу замешкаться, Пэпик, скрываясь за валунами, уходит в сторону и «ничего не видит и не слышит». Собрав нужные образцы, он при­соединяется к главному геологу. Тот поначалу сердит­ся: «Кричал, кричал, чуть горло не сорвал, хулиганишь ты, Пэпичка!», - но быстро отходит. Что делать, меж­дународные связи - дело тонкое.

За день главный геолог делает четыре, максимум шесть точек. По возвращении в лагерь говорит много­значительно: «Это не как у некоторых - галопом по Европам. У нас наука». Летчики, однако, не одобряют медлительности в работе. Их заработок определяется количеством посадок. Поэтому летные экипажи, чтобы уравнять шансы, меняются...